• banner11.png
  • banner12.png

Игорь Юдкин • ЖГУЧЕЕ ПЛАМЯ ПАМЯТИ

 Печать  E-mail

Категория: «Соты» 2012

(Война. Разлука. Любовь. Переписка Н. Е. Крутиковой и П. Е. Рудого. 1941–1944 гг. Сост. Т. П. Рудая. – К.: Издательский дом Дмитрия Бураго, 2012. – 456 с.)  

«Чти отца своего и мать свою» – эта заповедь Господня (Моисеево Пятикнижие, 5.5.16), кажется, становится особенно значимой в современном мире, оказавшемся на грани Богооставленности. Всякое деяние, направленное к постижению своих корней, благословенно. Уже поэтому достойна уважения и восхищения выполненная Т. П. Рудой тщательная работа по подготовке к публикации переписки ее родителей, относящейся к 1941–1943 годам. Для читателя-гуманитария эта публикация тем более ценна, что речь идет об эпистолярном наследии замечательного человека и блестящей исследовательницы, главы филологической школы Нины Евгеньевны Крутиковой и ее мужа, Петра Евдокимовича Рудого. 

Однако дело не только в долге памяти о ближних. Публикация писем имеет множество аспектов, возбуждающих и дальний, сугубо научный интерес, и касается более отдаленных перспектив. Ныне все чаще обращаются к так называемой «устной истории». Непосредственным архивным данным не всегда можно доверять. Тем ценнее оказывается случайно уцелевшая записка. И уж подлинный клад – это целый корпус писем (всего 326 единиц). 

Есть нечто невыразимое, неопределимое, не имеющее имени в тех впечатлениях, которые оставляет неожиданная весть о давно известном и уже ушедшем от нас человеке. Нина Евгеньевна оставила о себе память, прежде всего, как проникновенная исследовательница, наделенная не только огромным опытом, но и поразительным, казавшимся просто чудодейственным чутьем, умением точно угадывать способности людей, предсказывать развертывание обстоятельств, находить нужное решение. Со страниц своей переписки с мужем она поражает удивительным обаянием. 

А между тем это отнюдь не простая семейная переписка. Это – переписка военных лет. Более того: большинство писем датировано 1942-м годом. Величье видится на расстояньи. Время не только отдаляет нас от тех невероятных лет: теперь становится все более очевидным, что это была не просто война – как бы ее ни именовали ныне. То было особое состояние человеческого общества, когда возник вопрос: оставаться человеком или деградировать до обезьяньего уровня. И в том году, когда влюбленные и такие молодые авторы писем столь искренне и доверчиво, с нынешней точки зрения, запечатлевали на листках свои чувства и мысли, как раз и совершалось решающее событие всемирной истории: Роммель с юга и Паулюс с севера рвались к ближневосточной нефти. В испепеленном бомбами Сталинграде было спасено человечество. 

Сразу скажу: книгу невозможно читать без трепета. Ведь все то, о чем упоминается – невозвратимо ушедшее. И люди, и вещи. Может быть, таково свойство эпистолярного жанра: пишут о повседневности, а дни-то невозвратимые. Но и в сухой констатации, в документалистике – какое-то щемящее чувство, какой-то пронзительно неслышный, немой крик. В этом, вероятно, и состоит  смысл мемориала – потрясения, очищающего душу. 

Однако книга дорога не только как памятник. Прежде всего, она – драгоценный источник сведений по исторической психологии. Первое письмо Нины Евгеньевны – это записка, оставленная на столе перед отъездом в эвакуацию: еще один красноречивый штрих. В ней знаменательные слова: «Верю в нашу победу и вместе с тем нашу встречу…». Победа и встреча становятся синонимами. Сколько было таких вот записок, оставленных на столе! Многие из них оказались последними… 

Основной массив переписки (313 писем) заканчивается в мае 1943 г., затем начинается полугодовой перерыв (супруги наконец-то пожили вместе). Оставшиеся письма № 324–326 относятся к первой половине февраля 1944 г., когда, как видно из их содержания, речь уже шла о возвращении украинского правительства в Киев. Между тем уже в самой хронологии чувствуется какое-то таинственное наложение времен. Само последнее письмо будущего академика (от 30.05.1943 г.) более чем красноречиво: «Посылаю тебе баночку консервов (попросила у завед. магазином в счет мяса-рыбы) и кусок колбасы, которую мы взяли у Т.». Бесценные для той поры крохи – и уж совсем безграничная (даже слово «трогательная» неуместно) заботливость! Но еще красноречивее завершение письма: «Позавчера в антикварном отделе книж. магазина увидела одну книгу и не буду знать покоя, пока она не будет у меня. Надо только как-то собрать средства…». Нужны ли более ясные свидетельства преданности науке?.. 

А ведь май 1943 г. был для войны не менее критическим, чем дни Сталинграда: именно тогда, после Харьковской катастрофы, за неделю до написания этого письма, было принято решение о роспуске Коминтерна. Война обретала новый облик … 

Примечательны свидетельства, относящиеся к тем дням, которые вошли в историю как «Покровское чудо» 1941 года: приблизительно между 12 и 17 октября у немцев практически не было препятствий ворваться в Москву со стороны юго-запада, но они почему-то не смогли этого сделать. Москвичи вспоминали, что в один из тех дней они уже ожидали приказа об эвакуации (у поэта Дм. Кедрина тогда на вокзале в суматохе пропал чемодан с рукописями), но радио передало обычную сводку погоды. Именно этими днями (15.10.1941 г.) датировано последнее письмо ответственного работника Совмина УССР П. Е. Рудого из Харькова. Он пишет: «…в моих письмах получится вынужденный перерыв. Не стану здесь описывать причины – когда увидимся, расскажу». Между тем и ныне мало кому известно, что в этот день начались отчаянные, кровопролитные уличные бои, длившиеся целую неделю. Тут возник один из тех очагов сопротивления, которые оттягивали силы так называемого второго наступления на Москву. Так уж сложилось, что Харькову досталась одна из ключевых ролей в той войне: и в 1942-м, когда с него фактически началась Сталинградская эпопея, и в 1943-м, когда кратковременное его освобождение стало прологом Курской битвы.  

Очень красноречивы слова Н. Е. Крутиковой в письме из эвакуации, из Семипалатинска этих дней (20.11.1941 г.): «Не только города и скалы, но и потоки самых различных людей приходилось встречать в пути. Вообще за месяцы войны я узнала о жизни больше, чем за годы, проведенные над книгами». Невольно вспоминаются строки, написанные в те же дни еще одной женщиной: «А навстречу им – иная, / Как из зеркала наяву, / Ураганом с Урала, с Алтая / Долгу верная, молодая / Шла Россия спасать Москву». Имя автора – Анна Ахматова, урожденная Горенко. Приблизительно через неделю (письмо без даты, № 28) Нина Евгеньевна приводит слова своей доченьки, пятилетней Светы (будущей исследовательницы истории биологии, доктора наук): «Мама, как ты думаешь, немцы забрали моего мишку? Его, правда, моль поела, но ведь они жадные…». Может быть, такие детские слова, донесенные Всевышнему, немало способствовали победе… 

В страшные июльские и августовские дни 1942 г. в переписке наступает зияние. В эти же дни Нину Евгеньевну постигает горе – болезнь матери (рак): «Мама плоха … У нее настолько измученный, худой, страшный вид…» (письмо № 191 от 16.09.1942 г.). И словно в резонанс в тот же день Петр Евдокимович пишет (письмо № 192 от 16.09.1942 г.): «Не могу себя заставить смотреть на все более спокойно. Вместе с этим нашла какая-то тоска…». Что это – наложение времен? Ясновидение? 

 А вот что П. Е. Рудой писал в поворотный день истории 19.11.1942, когда начался Сталинградский контрудар, в письме, сопровождавшем, по-видимому, посылку: «Шпиг – в зимний фонд. Соли нет и у нас в магазине». Немыслимая драгоценность – сало, бесценное достояние – соль: эти детали говорят больше многотомных историй. О том же, что тогда свершалось, стали говорить только на пятый день, как свидетельствует письмо от 24.11.1942. В нем же – еще один характерный штрих (отклик на весть о том, что с дровами все улажено): «Не надо увлекаться топкой и будь осторожной. Так ведь можно угореть…». Таков образ домашнего очага тех дней. Примечательно, что именно в дни Сталинградской битвы в письмах обоих авторов (03.01 и 12.01.1943) вспоминается Тютчев. Именно он впервые прозорливо заметил невиданную жестокость франко-прусской войны и указал на возникшее в сердце Европы милитаристское чудовище.  

Это лишь некоторые из документальных свидетельств восприятия событий современниками, как отстраненно можно было бы определить письма. Об огромной ценности таких свидетельств излишне специально распространяться. Но этим значение книги далеко не исчерпывается. Она – ларчик с двойным дном (если только не с тройным или вообще многократным). Перед нами – роман в письмах, причем «роман с ключом», где персонажи – реальные лица. В нем представлены очень близкие отношения супругов, подвергнувшиеся невиданным испытаниям и выдержавшие такой экзамен истории, о котором сами авторы писем, может быть, и не подозревали. Если, по М. Горькому, «лучшие сказки – те, которые рассказывает сама жизнь», то здесь не просто рассказанная жизнью быль. Герои эпопеи, сами того не осознавая, оказались способными выполнить такую историческую миссию, само возложение которой на человеческие плечи кажется уже чем-то невероятным. 

Наконец, нужно признаться: книгу читать очень тяжело. Не потому, что она трудна – нет, как раз сам материал увлекателен, словно беллетристика. Но ведь за каждым словом возникают образы людей, которые были и которых нет! Не хочется упоминать банальную фразу, что книга задевает за живое. Она не задевает, а ведет по невозвратимому прошлому как vademecum, как надмогильные надписи на старом кладбище. Книга взывает и к совести, показывая, каким было ушедшее поколение. Но помимо прочего она – бесценный исторический источник. И не только потому, что на каждой странице мелькают фамилии людей известных, таких как Богомолец, Палладин, Комисаренко, или совсем уж безвестных, как некая Кутцева, обращавшаяся с заявлением в НКВД: по ней можно судить о том, что творилось в душах людей, которые творили историю. Ее необходимо тщательно изучать и осмысливать, чтобы урок истории оказался усвоенным.  

«Говори. Говори…»

В дрогобычском издательстве «Коло» вышла в свет книга стихотворений Игоря Рымарука (1958–2008) в переводе на русский язык – «Доброе время Твое…». Предисловием к ней – фрагменты из беседы-лекции русского поэта Ивана Жданова. В свое время  Рымарук перевел несколько стихотворений Жданова, художественное видение этих поэтов во многом созвучно, и вот теперь Иван Жданов размышляет о поэзии Игоря Рымарука, путях перевода, духовных ориентирах…

Книга иллюстрирована пастелями екатеринбургского художника и поэта Сергея Слепухина. Редактор и автор примечаний – вдова Игоря Рымарука, Лариса Андриевская. Таким образом, к этому изданию причастны люди, живущие в разных городах, в Украине и России. Тем радостнее видеть не только связь времен, но и единение пространств, в которых звучит голос Рымарука… 

В «Доброе время Твое…» вошли переводы избранных стихотворений из книг Игоря Рымарука «Дева Обида», «Бермудский треугольник», «Слеза Богородицы». Переводчики – Наталья Бельченко и Владимир Ильин – в качестве послесловий рассказали о том, что чувствовали, читая и переводя Рымарукову поэзию. Для Владимира Ильина творчество Рымарука в наибольшей степени «передчуття хреста», но в то же время и предчувствие Слова. Среди этого опыта боли и родовой памяти – для Натальи Бельченко поэт ближе всего в уязвимой жизни своего сердца. Часть стихотворений, вошедших в сборник, была опубликована переводчицей в журналах «Дружба народов» (2005) и «Новый мир» (2009).

В книге опубликованы также высказывания современников (Василь Герасимьюк, Мария Матиос, Кость Москалець, Владимир Цыбулько и другие), друзей Игоря Рымарука о нем как человеке, о его поэзии, ее вневременности и тайнописи поколения. Воплотивший своей лирикой священные смыслы, поэт имел полное право сказать: «Последний беженец рождественских вестей, я оказался в Откровенье Иоанна».

«Зато мы смертны…»

В «Издательстве Пушкинского Дома» в «Малой серии Новой Библиотеки поэта» вышла книга одного из незаслуженно забытых русских поэтов двадцатых годов минувшего века, Игоря Юркова (1902–1929). Опубликованный в 1929-м, накануне его смерти, сборник «Стихотворения», включивший в себя всего лишь двадцать пять небольших разнохарактерных произведений, остался незамеченным. Попытка В. Португалова и Н. Ушакова в конце 60-х годов издать сборник стихов Игоря Юркова оказалась безрезультатной, и лишь благодаря инициативе московского писателя и журналиста Дмитрия Быкова его стихи пришли, наконец, к читателю (СПб.: Амфора; Геликон Плюс, 2003). В той или иной мере способствовали возвращению имени Юркова из небытия Риталий Заславский, Леонид Череватенко, Юрий Каплан, Валерия Богуславская, Татьяна Исаева, Анатолий Барзах. В нынешнем году – 110-летие поэта. 

В двадцатые годы Игорь Юрков активно участвовал в литературной жизни Киева: выступал со стихами на поэтических вечерах, публиковался в газетах «Пролетарская Правда», «Вечерний Киев», участвовал в создании и работе литературных объединений «ОРХУС» («Объединение русских художников слова»), «Майна». В 27 лет он умер от туберкулеза.

Возвращением этого имени в литературу двадцать пять лет занимался черниговчанин Святослав Евдокимович Хрыкин. Сначала он создавал самиздатовские книжечки со стихами Юркова, собственноручно иллюстрируя их, затем подготовил издания в Санкт-Петербурге и Москве (кроме упомянутых петербургских – «У своей яблони». Избранные стихотворения и поэмы. – М.: РуПаб+, 2011). 

Летом этого года в Боярке, где умер поэт, у местного краеведческого музея была установлена памятная доска в честь Игоря Юркова (помещена на одном стенде с мемориальными досками украинскому композитору Миколе Лысенко, художнику Александру Богомазову, писателю Владимиру Самийленко, еврейскому писателю Шолом-Алейхему).

Наталья Бельченко

Игорь Юрков   

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Дай взойти мне на твой балкон.
Звёзды падают в сено кузнечиков.
В духоте наплывают свечи.
Тяжело – не явь и не сон.
Наяву ты живёшь иль в бреду? –
А вокруг, навалясь на крыши,
Кто-то двигается, кто-то дышит,
Зажигая спички в саду.
Вот осветит ледник, вот внизу
Стогов и кустов беседу.
И возы, громыхая, везут
Наше счастье, да всё не доедут…

           18 июля 1927

Форма входа

Наши контакты

Почтовый адрес: 04080, г. Киев-80, а/я 41

Телефоны:

По вопросам издания книг: +38 (044) 227-38-86

По всем вопросам конференции "Язык и Культура"+38 (044) 227-38-22, +38 (044) 227-38-48

По вопросам заказа и покупки книг: +38 (044) 501-07-06, +38 (044) 227-38-28

Email: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра., Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. (по вопросам издания и покупки книг), Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. (по поводу конференции "Язык и Культура")

© Бураго, 2017 

.