• bannerua11.png
  • bannerua12.png

Глбина Митева перевод с болгарского Ольги Ивановой

 Друк  E-mail

Категорія: «Соты» 2017

ВЕРНУТЬСЯ 

Как я искал обратный путь – домой!
И я грустил в тени недвижных дней 
Под шёпот с призраками под луной,
Под сенью вишни – с горькою судьбой.
 
Как я искал обратный путь – домой!
Стучало сердце раненою птицей!
Как же с засоренным гнездом ужиться?
И как остаться мне самим собой?
 
Как долго я искал обратный путь
И ждал суда и тихого порога!
Я перед ним – как на коленях к Богу!
Как хочется, ему всё-всё вернуть!
 
Я ждал суда и тихого порога. 
К ним далека, длинна моя дорога!
Но у порога вновь душа грустит:
Меня Господь и любит, и простит. 
 

МОЛЧАНИЕ 

Моё молчанье понято лишь болью, 
Когда бреду, когда иду по свету.
И дождь смывает струями невольно
Обиду, горечь, что в душе поэта.
 
Боль затмевает всё кругом, она
Вонзила зубы в пульс души поэта.
Молчание – и это ль ни хвала 
Тем, кто давным-давно уж канул в Лету?
 
Под лавой нескончаемого ливня
Вздыхают камни, мокрые от слёз,
Что знали обессиленных и сильных,
И пленников освобождённых грёз.
 
Непредсказуемо! И где найти ответ?
В чём смысл пространства? Чувства иссушить?
Предвидим Мир и преходящ наш Свет,
А Вечность – это пристань для души.
 

МЕНЯ ОБЪЯВИЛИ СОШЕДШИМ С УМА!  

Ах, стелятся сплетни, как едкий туман –
Мне в стопы впивается гравий.
Меня объявили сошедшим с ума: 
Живу без каких-либо правил! 
 
В день – ставни закрыты, а в ночь – при свечах,
Я в праздник аскет, в пост – пирую,
Нет жажды – богатых в дому привечать,
И самый последний в миру я.
 
Пусть я не оставлю себе на обед
Ни капли росы и ни крошек,
Но многие годы – три дюжины лет – 
Кормлю обездоленных кошек.
 
Мне жёстка перина и мил сеновал,
Друзья мне – и долы, и горы, 
Мне ветер унылую песнь напевал.
И соло мне радостней хора.
 
Мы с песней бродячей, как в ногу идём,
Букашке и бабочке рад я.
Беседу веду и с ручьём, и с дождём,
С тропинкой и солнцем, и градом…
 
Ах, сплетенный шёпот, как едкий туман…
Тошнит от речей пьедестальных…
Меня объявили сошедшим с ума: 
О, Боже, спаси от нормальных! 
 

КАЛЕЙДОСКОП 

Держал ли ты в руке калейдоскоп,
Игрушку, словно праздник панаир?
На первый взгляд – как будто телескоп,
А в сущности – весь разноцветный мир!
 
Разбитых стёклышек затейливый узор –
И пробегает жизнь, крутясь, мелькая.
Какой-то миг вдруг остановит взор – 
И перед ним, глядишь, судьба людская.
 
Глядишь – и даже музыка звучит,
Любуешься – звенят синичек трели! 
Крути, крути – от счастья здесь ключи!
Воздушных фей хрустальные свирели!
 
Но этот кадр я не хочу менять!
Остановлю я праздник панаир:
Здесь колыбельная, что мне слагала мать,
Моя душа, мой уникальный мир! 
 

ПОСЛЕДНИЙ ТРУБАДУР  

Пройдёшь ли ты со мной по серенадам, 
Таким древнейшим, словно динозавры?
Погубишь ли со мною все баллады 
И песни чести, и любви, и лавры? 
 
И я не смолкну, верь мне, дорогая! 
Меня послушай: время угасает! 
И в очереди, что к подножью рая – 
Здесь трубодурство тихо истлевает. 
 
Но буду петь я об руку с бокалом
Потягивая между тем напиток.
Не ухожу: не хочется и рано.
И трубодурство, видишь, не убито. 
 

МАГИЯ ЛЮБВИ 

Я магом был, и магом я остался, 
Кто встретится, кто может полюбить? 
Я человек, и в том себе признался,
И постараюсь человеком быть.
 
Я мот и невозможный расточитель? 
Я рвал себя на части, всё – для вас! 
О, жизнь моя, мой пламенный учитель:
И я растерзан чувством – каждый час!
 
Я был поэтом? Вечно многословным?
Во мне живёт не колдовская стать?
Нет, я готов всегда к словам любовным!
Любви готов всего себя отдать! 
 

ДЕРЕВЕНСКАЯ БАНЬКА 

Прилаживал долго фанеру
К проёму оконца мой батька,
Чтоб мы, пацаны-кавалеры,
Не лезли заглядывать в баньку.
 
Кусок той фанеры однако,
Хоть был и прилежно примерен,
Имел небольшой недостаток:
Там выпал сучок из фанеры.
 
И искоса глянув на двери – 
Не вышел ли кто на порожек – 
Мы льнули к той дырке в фанере,
Чтоб всё разглядеть у подружек!
 
Луч света в «глазке» тоньше нити –
Толкались под хохот ватажный,
Никто ничего не увидел,
Но хвастались смачно и важно.
 
О, детства прекрасные дали!
Подглядывать сладко украдкой…
Мы жён из девчат выбирали,
Из тех, что остались загадкой.
 

ГДЕ БОЛЬШЕ СЧАСТЬЯ? 

Думали-гадали так и сяк,
Счастья больше где – о том дебаты.
– В будущем, – считает холостяк.
– Нет, в минулом, – думает женатый. 
 

ЖЕНЩИНЫ 

Их рок безмерно ярок – 
Такое их призванье:
Но холостым – в подарок,
Женатым – в наказанье.
Перевод с белорусского Ольги Ивановой, Крым, Симферополь. 
 

ВСЁ СМЕШАЛОСЬ 

Как время изменилось! Аккурат,
Смешалось всё: не жизнь – сплошная шутка.
Так , на работе дремлет депутат,
Работа вместо сна – у проститутки. 
 

ПЕСНЬ БЕССМЕРТИЯ 

Павшему поэту-воину
Хазби Калоты 

В пороховом дыму, глубоких ранах
Земля – изрезана войной стократ.
Как вол уставший, сонно поле брани.
Слагает в тишине стихи солдат.
 
На миг открылись памяти страницы – 
Как об Осетии родной душа болит!
Там, дома – мама, братик и сестрица…
Невеста что-то нежно говорит…
 
 
 
Прервались грёзы, так и не начавшись, 
И снова батальон огонь ведёт!
Погиб поэт, но песня, не прервавшись,
До наших дней в Осетии живёт. 


* * *  

Вьюга из снега возводит заносы,
Будто Перун позабыл о бойце.
В юных глазах всё вопросы, вопросы.
Грусть и тревога на нежном лице.
 
Тяжестью жизни пресыщены души –
Всё понимают солдаты как есть.
Мир беспощадно врагами разрушен, 
Но остаются и доблесть, и честь.
 
Весточек столько омыто слезою!
Сколько беспомощных вдов и сирот!
Сколько невест, что следят за стезёю:
Милый вернётся ли? Милый придёт?
 
 Вьюга из снега возводит сугробы.
Дети Осетии гонят врага!
Помните это! Запомните, чтобы
Кровь не окрасила вьюги снега! 
 

ТОСКА СТАРОЙ МАТЕРИ 

И белой шалью распростёрся снег,
И зимний лес безмолвствует в ночи,
Душа скорбит, что рядом деток нет.
И мать одна хлопочет у печи.
 
Пришлось в тоске ей годы коротать,
Ведь сын в уюте скрылся городском.
Ему тепло, и он забыл про мать
С таким усталым стареньким лицом. 
 

ВСТРЕЧА С БЫЛОЙ ЛЮБОВЬЮ 

У клёна ветки чёрные
Качались на ветру.
Грусть тихая, вечёрняя – 
Её в окне беру.
 
Тяжёлые, уставшие
И сердце и слова,
И песни звук оставшийся – 
Любовь всегда права.
 
Вот образ тайный, призрачный,
Забытый – твой родной.
Коса из-под косыночки
Пестрится сединой.
 
Как прежде улыбаешься – 
Проста, мила, нежна.
И в сердце просыпается
Уснувшая весна. 
 

ГРОЗА 

В кудрях дубов спотыкается ветер,
С чаши бутона слетела оса,
С неба на гриб-толстячок, что в берете,
Дождик спускается, чтоб поплясать.
 
Зябликов смолкло тревожное пенье,
Зайке-трусишке укрыться пора,
Прыгает речка по чёрным каменьям, 
Всхлипнула даже старушка-гора.
 
Вдруг кто-то пó небу плетью ударил,
Чтобы разверзлось для ливня и гроз,
Бусы просыпал для далей в подарок,
Розам в подарок улыбку принёс. 
 

ЗАБРОШЕННОЕ СЕЛО 

Собаки, позабывшие уют – 
Запавшие бока, прижаты ушки – 
Самоотверженно своих хозяев ждут,
На улице оставшись, как игрушки.
 
В зеницах окон мертвенно темно,
Гуляет ветер погребально мрачный, 
И жившие когда-то здесь давно,
По очагам родным тоскуя, плачут. 
 

РАЗМЫШЛЕЯНИЯ 

Поспели орехи, кизил подошёл,
И в лес потянулась сельчан вереница.
Мой старенький пёсик залаял, он зол:
Не помнит он запахи, звуки и лица.
 
Мой пёсик ослепший, осипший, хромой,
Почти что не спит и пропал аппетит, 
Как прежде, меня не встречает игрой.
Скажите, кого-нибудь старость щадит?
 
Когда-то я к финишу тоже приду,
Когда-то дождусь и последнего вздоха
И, если тогда я взгляну на звезду,
Мне будет от света пронзительно плохо.
 
Меня не обрадуют блики луны,
И я доживать стану призрачный век,
Помянут меня, после смерти, увы,
И скажут, каков же я был человек.
 
И горько заплачет мой ангел земной,
И дети не скроют слезы над могилой,
Останется на небе Млечный прибой,
Останусь стихами я в памяти милой.
 
Смотрю, как сельчане отправились в бор,
И слышу, как лает мой старенький пёсик…
Что сердце томит, не пойму до сих пор,
О чём запоздалые смутные грёзы? 
 

СЕЛЬСКАЯ ЗАРИСОВКА 

Тучи свежей простоквашей
Тихо просочились
В день наставший. Горы наши
Звонко петь учились.
 
Огненный цветок на склоне – 
Просыпаться надо.
Юный пастушок спросонья
Молча гонит стадо.
 
В поле разлилась прохлада – 
В волосах-колосьях.
Шепчет лес, глядя на стадо: 
– Коршун не пронёсся б…  
 

В ГОСТЯХ 

Холодный день. Голодным волком – вьюга.
Ленивым котиком – ущелье, в нём – село.
И точно в поле косари друг с другом,
Стоят могучи башни. Грустно и светло.
 
Безмолвна сакля – тихий домик сгорблен.
Сквозь щели старой печки языки огня.
В двери хозяин. Взгляд уставший скорбен:
Погибший сын из рамки смотрит на меня. 


* * *  

Свет вечерний испускает дух,
Льются звёзды с неба, словно слёзы,
Ветер всколыхнулся и потух
И в ветвях улёгся слушать грёзы.
 
Смуглолицый сумрак, чёрна бровь,
Звёздный лучик за окошком брезжит,
А в душе и горечь, и любовь
Родились и с верой, и с надеждой. 
 

УМИЛЕНИЕ 

Как щедро многозвучье мир дарует!
Свист переливчат птичий, словно ртуть,
У ног ягнёнок шумный озорует. 
И радостью мне не насытить грудь!
 
И на пчелу он смотрит с удивленьем, 
Ему в новинку ветер и восход, 
И с гор слетевшее пастушье пенье.
Всё – умиленье, и душа поёт. 
 

ОСЕННЯЯ НОЧЬ 

И сумерки крадутся К горизонтАМ,
У звёзд круги, как филина глаза,
Ночь поглощает горные высоты,
Свистит напевно ветер-егоза.
 
Густое облако вороною крадётся,
Природу убаюкивает клён,
Летит в пыли и в судорогах бьётся
Пожухлая листва – угас огонь.
 
Уж город стих. Но песню вдруг затянет
Сосед, уставший после многих дел.
Последний лист – никак он не увянет.
Простор, его жалея, поседел. 


* * *  

Неба края загорелись, краснея,
Ивы у речки склонились, дрожа,
Потом застывшим покрылись посевы,
Ветер давно от мороза сбежал.
 
Жёлтую бурку снимает опушка,
На наготу – белой шубоньке лечь.
В сакле прядёт, напевая, старушка,
Спорят поленья, залезшие в печь. 
 

ОСЕННИЕ ДОЖДИ 

Льются на землю осенние слёзы,
Вóроны в ветках поссорились вновь.
Горькие вести. Промозглая осень,
Что содрогнуться заставила кровь.
 
Всё ещё слышатся стоны Осетии – 
Бедствий военных не молкнущий глас.
Думы тяжёлые. Слёзы осенние
Помнят героев, погибших за нас.
 
Пулей свинцовою в сердце отметится
Матери взгляд – без дитя не стерпим!
С сыном любимым во веки не встретиться.
Кружит над кладбищем призрачный дым.
 
Горько оплакали гордые горы – 
Чёт или нечет – судьбу для сердец.
Жизнь пролистает секунды и годы,
С болью останется сердца рубец. 
 

СТРАДАНИЕ БЕЖЕНЦА 

Нам навязавшие бой, будьте прокляты!
Пусть мы покинули отчий порог,
Счастье, что раньше светилось за окнами,
Но с нами ангелы и с нами Бог.
 
В горе, стенаниях тропами, скалами…
Родину-мать сотрясала гроза.
Стужа безжалостно мертвенным скальпелем
Нам вырывала сердца и глаза.
 
Овцами мы растекались по дворикам – 
Где отчий дом? Где родимый очаг?
С общими горем и болью, и скорбями…
Как ненавистен был враг!
 
Что вы молчите, страданий виновники?!
Будет ли в этом тоннеле просвет?
Нас обещаньями кормят чиновники – 
В наших сердцах созревает ответ: 
 
Наши сердца из горения сотканы!
Да, мы покинули отчий порог,
Счастье, что раньше светилось за окнами,
Но с нами ангелы и с нами Бог. 
 

ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ЗА ОСЕТИЮ 

В тревожной душе увядают в смущенье желанья – 
Так быстро сгорает моих вдохновений свеча.
В скитаниях тягостных бремя печальных мечтаний,
Но как о далёкой Осетии мне не мечтать!?
 
Кому-то нужна моя песня? К чему мне стремиться?
Толпа затоптала мой сад, засорила родник,
Вор знатен теперь, и грозит мне убийца,
Наследье в бесславии, в пренебреженье язык.
 
Но то не навечно. Прославится родина наша!
И радости слёзы проступят на горных щеках,
И станет страна не скудеющей чашей,
И будет с любовью прославлена нами в веках.
……………………………………………………………………. 


* * *  

Тебя избрал, тебе стихи слагаю,
И в тайных грёзах для меня земля.
О, дивная голубка золотая,
Тебя, как солнце, должен видеть я!
 
Приди, явись, как молнии сверканье!
Не жалко мне в твоих очах сгореть.
Мир обозрев в небесном зазеркалье,
Найдя тебя, о чувствах стану петь! 
 

В РОДНОЙ САКЛЕ 

Я сегодня приехал в родное селенье,
И смягчилась душа в тихой сакле родной.
Ставит мама на стол и пирог, и соленья,
И дохнул на меня наш домашний покой. 
 
И улыбкою мама сияет, как прежде,
Колыбель, сохраняет мне детства тепло,
И под сердцем затеплился лучик надежды,
И в душе от неё безмятежно светло. 

 

* * *  

Катит меня колесницею время.
Я же, как призрак. Я, словно тень.
Давит на плечи мне прошлого бремя.
Где же найти наш утраченный день?
 
Полы небесные исчерни сини, 
Лес теребит свой шелковый наряд.
И в лунном отблеске горные спины,
Будто уставшие буйволы спят.
 
Страстью нежданною грудь мою полнит,
В сердце забрезжил волшебный рассвет,
Взгляд твой прекрасный сквозь годы я помню.
Ты в моём сердце. Тебя рядом нет.
 
Тишь. Только блики луны, словно волны,
Жёлтым сияньем нисходят на лес.
Узы душевные скорбью наполнены – 
Тают под ясностью звёздных небес. 
 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР 

Прощальный вечер. Только мы с тобой.
Нам до утра не суждено уснуть.
Прощальный вечер. Сердца гулкий бой.
Безмерная тоска крадётся в грудь.
 
В твоих глазах надежды не найти,
Но ты чаруешь и в прощальный час.
И жёлтая луна спешит уйти,
Пройдя по небу и минуя нас.
 
Перевод с осетинского

Наші контакти

Поштова адреса: 04080, г. Київ-80, а/с 41

Телефони:

З питань видання книг: +38 (044) 227-38-86

З усіх питань, щодо конференції "Мова і Культура"+38 (044) 227-38-48

З питань замовлення та покупки книг: +38 (044) 501-07-06, +38 (044) 227-38-28

Email: Ця електронна адреса захищена від спам-ботів. вам потрібно увімкнути JavaScript, щоб побачити її. Ця електронна адреса захищена від спам-ботів. вам потрібно увімкнути JavaScript, щоб побачити її. (з питань видання i покупки книг), Ця електронна адреса захищена від спам-ботів. вам потрібно увімкнути JavaScript, щоб побачити її.Ця електронна адреса захищена від спам-ботів. вам потрібно увімкнути JavaScript, щоб побачити її. (з приводу конференції "Мова і Культура")

 

© Бураго, 2017